Если в фильме Тима Бертона на стене висит ружье, то его играет Джонни Депп.
Я хочу снова как в том сне. Феерия чувств, нечто фантастическое. Как когда перевоплощаются девочки-волшебницы. Потоки света, вытаскивающие тебя из чана с водой, в котором ты, кажется, родился. Как в Матрице. И дышать трудно, и не понимаешь, где находишься, хочется лечь, и умереть. И больно отказываться от навязанных воспоминаний, сердце сжимает как тисками, а в голове взрываются маленькие фейерверки вперемешку с крохотной надеждой, что потом будет лучше, чем было. И кажется, что больше не придётся притворяться, и что хотя бы психолог перестанет с ужасом коситься на невинного, казалось бы, ребёнка, и спрашивать, как бы невзначай, о том, всё ли у меня хорошо. Я не хочу изображать инфантильную дуру только потому, что не могу выразить то, что чувствую. Именно поэтому я начинаю терзать ворд, которому всё равно. У меня ничего не получается, но я учусь, ага.
А ещё я хочу, как у меня в эпиграфе. Но видно, не судьба. Пошли все нахуй. Я буду сидеть в своём мирке и дальше, отбросив все попытки проснуться. Потому что я, кажется, не заслужил обычного счастья.
А ещё я хочу, как у меня в эпиграфе. Но видно, не судьба. Пошли все нахуй. Я буду сидеть в своём мирке и дальше, отбросив все попытки проснуться. Потому что я, кажется, не заслужил обычного счастья.